Наверное, каждому близко место, где он родился, вырос. Трудно забыть поля, луга, где ты играл в детстве, берега рек, улицы твоей деревни, то и дело вспоминаешь их. А понятия родная земля и родной язык тесно связаны между собой.
Раньше из уст старшего поколения приходилось слышать, что наш язык не очень созвучный. Действительно, наш местный говор несколько отличается от литературного татарского языка. Не знаю кому как, но мне очень нравится, как звучат слова «смородина», «малина», «клубника», «гульбадия» и другие на нашем диалекте. В этой статье речь пойдет о бардымском говоре.
Бардымские слова в поэме «Кысса-и Йусуф» («Сказание о Юсуфе»)
В студенческие годы, знакомясь с древней татарской литературой, я наткнулась на интересную вещь. Читая поэму Кул Гали «Кысса-и Йусуф» («Сказание о Юсуфе»), нашла здесь слова из нашего говора, что очень меня удивило. В голове сразу появились вопросы: «Каким образом? Откуда?». В связи с тем, что в последние годы произведение все больше адаптируют под современный литературный язык, в книге, выпущенной книжным издательством Татарстана в 2013 году, я нашла лишь один пример из нашего местного языка. В поэме вместо окончания неопределенной формы глагола -рга использовалось -мага! Их каждодневно используем и мы, жители Бардымского района, вместо литературной формы. Не говорит ли это о том, что наш диалект сохранил более древние, архаичные формы языка?
«Тюркоязычные народы в Пермском крае жили с древних времен. Из них большую роль в формировании пермских татар сыграли булгары. Расселившись в Поволжье, булгары оказали существенное влияние на местные народы. В том числе и на тюркские народы Прикамья. Об этом говорят археологические памятники, найденные в Пермском крае. О тесной связи булгар и народов Пермского края говорится в работах Ш. Маржани, Р. Фахретдинова». «В формировании пермских татар участвовали булгары, печенеги, огузы, кипчаки, башкиры, татары, ногайцы, тептяри. Были ассимилированы народы, жившие здесь прежде — угрофинские племена, марийцы, удмурты, мордва, чуваши и другие», — утверждает доктор исторических наук Файзелхак Ислаев. (О пермских татарах // Сборник статей ученых, этнографических и фольклорных материалов. — Барда, 2000. — С. 67, 78).
Будет уместным упомянуть и серьезный труд нашей землячки, кандидата филологических наук Дании Сарманаевой — ее диссертацию, посвященную исследованию особенностей местного языка пермских татар.
По мнению языковеда, доктора филологических наук Дарии Рамазановой, говор пермских татар относится к среднему диалекту, который является краеугольным камнем в формировании литературного татарского языка. И не только, он входит в группу говоров среднего диалекта, в которых сохранилось больше всего архаических элементов. (О пермских татарах // Сборник статей ученых, этнографических и фольклорных материалов. — Барда, 2000. — С. 33).
Также, согласно книге «Гайна иле» краеведа Амира Фатыхова, один из важнейших компонентов в формировании пермских татар — кипчакский. «Составляя большинство среди тюркских племен, они заложили основу для появления мишарей и сибирских татар, а также участвовали в организации башкир как единого народа», — пишет он в своей работе. (А. Фатыхов. Гайна иле // Барда, 2002, — С. 24).
Член Союза писателей Татарстана Идият Аширов напомнил о том, что писал ученый Мирфатых Закиев о нашем языке: «Большое количество наших диалектных слов в поэме «Кысса-и Йусуф» можно объяснить следующим образом: произведение написано около 780 лет назад. В это время татарский литературный язык еще не был сформирован. Поэтому так много места в ней занимают слова кипчакской языковой группы. Также, по словам ученых, разве не в нашем крае был найден основной экземпляр этой поэмы? Или только его варианты? Что ни говори, а в формировании нашего этноса большую роль сыграл кипчакский элемент. Использование «кый» в разговоре у нас от ногайцев. Как известно, татарский литературный язык сформировался в XIX-XX веках», — сказал он.
В этой связи стоит обратить внимание и на слова Лябибы Зимасовой, сестры Назхата Зимасова — известного просветителя района, автора «Бардымского словника»: «Наша мама Мунира Мухамматкашафовна Булатова (Зимасова) была родом из образованной семьи. Родилась она в 1910 году в Ишимово, получила начальное образование в местной школе. Мама нам много читала. И «Кысса-и Йусуф» запомнился мне нашими, местными словами». Это сокровище татарской литературы было известно в наших краях. Знала его и читала своим детям и Мунира Булатова.
Экземпляр поэмы 2004 года издания, найденный в центральной районной библиотеке, к сожалению, тоже не содержал наших слов. Причина — «адаптация текста к современным литературным нормам татарского языка выполнена Ф. Фасиевым и А. Нургалиевой. (Детская литература // Хрестоматия. — Казань, 2004. — С. 7). Остается надеяться, что варианты поэмы, в которых отражен бардымский говор, имеются и хранятся в библиотеках крупных городов, таких, например, как Казань.
Это произведение — «Самый древний памятник письменной литературы Поволжья, восходящий к XIII веку. Поэма широко распространилась среди татар Поволжья и казанского региона, трудно, наверное, найти татарина, который бы не знал о ней. В период 1839-1917 годов поэма переиздавалась более семидесяти раз. Ее использовали на уроках в медресе. Веками она служила духовной пищей для нашего народа». (Детская литература // Хрестоматия. — Казань, 2004. — С. 7).
Особо стоит отметить, что поэма «Кысса-и Йусуф» была написана около 800 лет назад, а со времени рождения ее автора — одного из прославленных поэтов, открывшего страницы Возрождения татарской литературы Булгарского периода — Кул Гали прошло примерно 830 лет». (Поэт-гуманист Кул Гали // Сборник статей. Казань, 1987. — С. 3). «Достоверных сведений о месте и годе его рождения, смерти нет. Большинство ученых предполагают, что родился он приблизительно в 1183 году в Волжской Булгарии, погиб в тридцатых годах XIII века во время монгольского нашествия. До наших дней сохранилось лишь одно его произведение — поэма «Кысса-и Йусуф». Изучив особенности текста, ученые предполагают, что первый ее вариант был написан в 1212 году, а последняя редакция — 12 мая 1233 года. На территориях, где проживали татары, найдено около 300 переписанных рукописей поэмы». (Н. Хисамов. Кысса-и Йусуф // Татарская энциклопедия. — Казань, 2012. — С. 620).
Основная мысль поэмы — «вопрос судьбы, могущество Всевышнего. Уже в 11-летнем возрасте Всевышний сообщил Юсуфу, что он будет правителем. Однако, не делает при этом судьбу юноши легкой, герой преодолевает множество препятствий, испытаний. И не напрасно. На примере его трудной судьбы Кул Гали прививает читателю такие извечные высокие нравственные нормы, как справедливость, верность, терпение в достижении цели, скромность». (Детская литература // Хрестоматия. — Казань, 2004. — С. 8).
Гайнинский говор на «Фестском диске»
В этой статье хочется показать вам, насколько древним может быть наш говор, насколько глубоки могут быть его корни. Есть еще один источник, указывающий на это — «Фестский диск». 3 июля 1908 года, во время раскопок древнего дворца возле города Фест на острове Крит рабочие итальянского археолога Л. Пернье нашли круглую пластину. Диаметр пластины, изготовленной из красной глины, составляет 158-165 мм, толщина — 16-21 мм. На обеих сторонах пластины имеются символы, изображения — 45 видов общим числом 242. В научной литературе эта пластина получила название «Фестский диск».
Фестский дворец, где обнаружили диск, был разрушен за 1700 лет до нашей эры. Считается, что тогда же была создана и эта пластина. Другими словами, диск появился примерно 3680-3700 лет назад. В настоящее время Фестский диск хранится в музее города Ираклионе — столицы острова Крит.
С первых же дней нахождения Фестского диска многие ученые пытались разгадать его загадку, однако, до сих пор считается, что он не расшифрован. Как пишет болгарский ученый В. Георгиев, по Фестскому диску опубликовано свыше ста работ, более сотни человек претендуют на то, что им удалось расшифровать его надписи, предлагая свое прочтение.
Попытки были самые разные, на разных языках. Если этот глиняный артефакт заговорит, сколько тайн он поведает, сколько нового он нам расскажет! Однако, как говорит британский ученый Дж. Чедуик, «мы не в силах прочитать эту надпись». Другой британский ученый, специалист по археологии Крита Дж. Пендлбери считает, что даже начинать об этом разговор — пустая трата времени. Столь именитые ученые так и не смогли разгадать тайну, оставленную нам потомками, жившими три-четыре тысячи лет назад. В чем причина? Самая главная: неизвестно, на каком языке сделаны надписи». (Н. Фаттах. Избранные произведения, 5 том. — Казань, 2002. — С. 98-99).
Татарский писатель, ученый Нурихан Фаттах впервые увидел этот диск в 1974 году и сразу проникся к нему большим интересом. Интуиция ему подсказывала, что надписи должны быть тюркскими. Его многолетние усилия не пропали даром, он использовал собственный метод чтения символов на диске. О чем написал в 1986 году на страницах журнала «Казан утлары» в статье под названием «Тайна Фестского диска». «Судя по содержанию записей, этот тонкий кусок глины использовался в древних храмах во время заклинаний, в качестве пожертвования и в некоторых других ритуалах», — говорит он. Среди слов, прочитанных писателем, что удивительно, встречаются слова бардымского говора! Например, могеш (угол), о котором Нурихан-ага пишет, что в татарском литературном языке оно считается диалектальным. Еще одно слово, которым мы постоянно пользуемся — нимэ. Автор пишет, что у гайнинских татар оно означает «вещь», «предмет». Еще одно слово — кэмэ. Слово, которое в литературном татарском языке выглядит, как коймэ (лодка), в алтайских языках, у телеутов, казахов, сагайцев, койбалов звучит как кэмэ. «Аналогично оно звучит у мензелинских, бирских, гайнинских татар», — напоминает он. (Н. Фаттах. Избранные произведения, 5 том. Казань, 2002. — 8, С. 114-117). И все эти слова есть в «Бардымском словнике» Н. Зимасова. Есть ли тут связь? Это должны выяснить историки, языковеды, мы можем лишь предполагать. Чего только не было в нашей давней истории… Одно бесспорно — древность нашего говора. А вы как считаете, уважаемые жители района?
Роза ГИЗЗАТУЛЛИНА.
