75 лет со дня снятия блокады Ленинграда: помним и до сих пор содрогаемся
ДАТА 27 ЯНВАРЯ 1944 Г. НАВСЕГДА ОСТАНЕТСЯ В ПАМЯТИ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА – ЭТО ДЕНЬ ПОЛНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ ЛЕНИНГРАДА ОТ БЛОКАДЫ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ВОЙСКАМИ.
Но с особым трепетом отмечают этот праздник те, кому судьба предписала пережить 872 дня бомбёжек, голода, смертей, отчаяния и надежды. Это было время, когда в зашторенных, промёрзших квартирах умирали дети и взрослые. Когда, краюшка хлеба была дороже всего на свете. Когда город, несмотря ни на что, клялся, что враг не пройдёт.
Людей, которые сегодня могут рассказать нам о днях блокады, с каждым годом становится всё меньше. И поэтому любое их свидетельство – сейчас на вес золота.
ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ГОЛОС
СКЕЛЕТЫ В ФОРМЕ
«О Дороге жизни я узнала, когда в наш госпиталь привезли не раненых, но совершенно неподвижных людей – скелетов. На носилках лежали в военном обмундировании дети – мальчишки 14-15 лет (суворовцы или нахимовцы). С носилок мы брали их на руки и опускали в ванну с тёплой водой. Некоторые, а их было четверо, на моих руках умерли. Кожа, особенно нижняя часть туловища, была покрыта сплошной коростой. От поносов, пролежней и вшей. Мы плакали, когда, доехав до Урала, мальчики погибали на наших руках».
Так писала в своих воспоминаниях об эвакуированных жителях блокадного Ленинграда и бойцах Советской армии, раненых при обороне города, которые лечились в госпиталях Молотова (Перми), Муза Леонидовна Ворон. В годы войны она работала в госпитале № 5938, располагавшемся в микрорайоне. Висим, в здании школы. (Государственный архив ПК. Ф.р-1696. Оп. 1. Д. 625).
«Окрепшие ребята потом рассказывали: от Ленинграда до Молотова их везли поездом, в вагонах было очень тесно, кто-то умирал. Не хватало воздуха, стояла вонь от умерших. Те, у кого были силы, выкидывали умерших, – писала Муза Ворон дальше. – Помню, привезли к нам 27 моряков-пехотинцев. Это были скелеты, одетые в чёрную морскую форму… Единственное, что у них было ещё в силе, – это глотка: голос. Они требовали, чтобы их не разлучали. И когда подходили к носилкам какого-то моряка, чтобы переправить в другой госпиталь, они кричали: «Полундра!» Рослые, красивые парни, почти недвижимые. Рёбра, обтянутые кожей, большие лбы и огромные голодные глаза.
Боже! Эти глаза я на всю жизнь запомнила. Я была медсестрой в этой палате. Надо было кормить, а это риск – еда была не очень пригодна для кормления таких дистрофиков. Но всё-таки питание им было обеспечено. Тяжело было видеть мольбу в глазах: «Дай еды!» Мы уговаривали моряков, чтобы они потерпели до следующего кормления. Разумом они понимали необходимость этого. Из них умерли двое, так и не насытив организм едой… Были и гражданские блокадники с тяжёлой дистрофией. Они лежали в гражданских больницах, где тоже не все выживали. Я видела рано утром, как в пищеблок Грачёвской больницы зашёл один из блокадников – инженер. Он съел картофельные очистки из ведра и умер. Ему было 40 лет».
СТАКАН ЧАЯ И ВОРОШИЛОВСКАЯ КАША
Эвакуация населения из Ленинграда началась 29 июня и продолжалась до 6 сентября 1941 г. За это время в восточные регионы Советского Союза эвакуировали 706283 человека – это почти 22% населения Ленинграда. Такие цифры приводит в своей статье к. и. н., доцент кафедры государственного управления и истории ПНИПУ Михаил Нечаев.
В годы войны Пермский край (тогда Молотовская обл.) принял сотни тысяч эвакуированных ленинградцев. Несмотря на то, что местные жители голодали, они всячески старались помочь прибывшим.
«Голод пермяки переносили стойко и мужественно. И делились, чем могли, – пишет в воспоминаниях о том времени Муза Ворон. – Голодали все медработники в госпиталях, падали в обморок. Стакан сладкого чая приводил в сознание, ведь нельзя распускаться – от тебя ждут помощи раненые. На одного врача было 100-120 раненых. Хирурги не отходили от операционного стола по 8-10 часов. Теряли сознание на миг – и вновь требовали от себя: выдержать. Особенно тяжёлыми были зима-весна 1942 г. В госпитале № 3148 на территории Грачёвской больницы был морг. Туда привозили умерших, в том числе рабочих завода им. Молотова, которые умерли у станка. Только весной 1943 г. с приездом Ворошилова было увеличено питание рабочих завода. «Ворошиловская каша» спасла тогда жизнь многих: 600 г каши, выносить которую не разрешали, давали каждому рабочему. На заводе перестали умирать от голода».
Источник: сайт губернатора и Правительства Пермского края.
