Об отце

war2У лампы под тихое звучание голоса приемника «Нева», рядышком с отцом изучаем карту его военной юности. Дебрецен, Будапешт, Балатон, Сё-кеш-фехер-вар, Вена, Прага…
Еще долго я буду уверена, что есть на свете города именно с такими загадочными названиями.
Вот откуда пятерка по географии, истории, астрономии. Все оттуда: из подчеркнутых трофейной шариковой ручкой названий городов на карте.
Мой отец — Тапаев Гаптрахман Аюпович, 1925 года рождения, встретил Победу в 72-х километрах от Праги. А до Пражской операции прошел Румынию, Венгрию в составе 3-го Украинского фронта. Орден «Отечественной войны» II степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За освобождение Праги» и юбилейные украшали его грудь 9 Мая и на памятных встречах с ветеранами.
Однажды мою сестру Рузалию потряс рассказ отца о том, как во время одного из переходов, когда пришлось продвигаться по лесной дороге, боец, сопровождавший их на обозе, предложил положить винтовки и автоматы на телегу, чтобы пробираться налегке. А папа, то ли предчувствуя обман, то ли хорошо помня слова присяги: «Клянусь….-быть бдительным…», сумел отговорить товарищей от этого предложения. Неизвестно, остались бы они живыми, когда вскоре их встретил огонь противника.
В конце февраля 1943 года он начал учиться азам артиллерийского дела на ускоренных курсах Ленинградского военного училища им. С.М. Кирова, эвакуированного на Урал. Потом фронтовые дороги, после войны служба в г. Иваново. Получил предложение продолжить службу в органах с переводом в Москву. Но остался в Иваново, встретив зеленоглазую, с роскошными косами, носившую имя жены Пророка — Хадичу. 
Наследник фамилии, мой брат Ибрагим, родился вторым. А до него мне приходилось принимать в подарок мальчишечьи игрушки. Я четко помню первую из них: выбегаю из подъезда, а навстречу папа — протягивает мне коричневый револьвер с пистончиками, и тут же, на ходу, учит «военному искусству».
Мои предки — несколько поколений Тапаевых-Хамзиных почти два века служили Аллаху, перестали бояться произносить вслух его имя лишь в начале 90-х. Они имели досточтимые титулы исламского духовенства, такие как «хазрет».
И еще…. Помнится, и это почти по Окуджаве, «вечерами все играла радиола, и пары танцевали…» на асфальте двора моего детства. Это папа выставлял свою «Неву» на кухонный подоконник нашей коммунальной двухэтажки.
В память об отце хранятся две большие стопы грампластинок: одна с «дунайскими и амурскими волнами», «Рио-Рита», утесовским грустным монологом «водителя кобылы»…. и, конечно же, нашими детскими пластинками: «Огород-наоборот», «Я сам»…., вторая — с татарскими мелодиями. Голоса Илгама Шакирова, Гульсум Сулеймановой, Альфии Авзаловой звучали не только тогда, когда собирались родственники, а просто, когда кому-то становилось грустно. Думается, что большая часть нашего «я», хоть это осознается лишь с годами, накрепко связана с прошлым, памятью о нем.
Теперь уже и сама понимаю, чего стоило отцу пересматривать, перебирать папки, в которых хранились его военные документы. Адреса фронтовых товарищей (папа говорил именно так: «мой фронтовой товарищ», а не «фронтовой друг») продублировал на внутренних сторонах папок, с их письмами, считая, что так верней.
Из письма, датированного июлем 1992-го:
«…Геннадий, ты и сам, наверное не догадываешься, как ты меня поддержал на одной из наших первых встреч, я не надеялся, что меня кто-то помнит. И вдруг ты говоришь, что помнишь меня, ссылаясь на такую деталь, что я любил стрелять из пистолета, постоянно тренируясь в меткости стрельбы. Меня это очень тронуло» (Вайсман Вениамин Михайлович — командир минометного взвода, Минск).
Из письма Вениамина Михайловича, но уже когда папы не стало: «Под впечатлением того, что случилось, не могу найти подходящих слов… мысли перепутались: то вспоминается наша молодость, война, встреча ветеранов в Москве, то его последнее письмо… отец ваш был хорошим солдатом, отцом, другом и Человеком с большой буквы. Не мне вам это говорить, вы его лучше знаете, но, я тоже немного разбираюсь в людях и для меня это тоже большая потеря…»
Вот еще письмо:
«…Здравствуй, дорогой фронтовой друг, земляк! Ты сильно не расстраивайся из-за ухудшения здоровья, держись по-фронтовому, все утрясе
тся… С уважением Махмуд и Роза Тагировы, 25 мая 1992 года, родом из Юкшура, Пермской области». Папа иногда зачитывал нам старые и новые письма — свидетельства нерушимого фронтового братства.
Теперь уже я периодически созваниваюсь с Минском, чтобы услышать еще бодрый голос командира моего отца Вениамина Михайловича, а услышав: «Дочка…», не сразу удается сдержать волнение.
В июне 1992-го солдат 3-го Украинского фронта Тапаев Гаптрахман рядом со своим товарищем в последний раз прошел дорогами фронтовой юности.
Хатима ТАПАЕВА, г. Иваново.

При использовании материалов сайта обязательно указывайте ссылку. Без нее любое размещение материалов будет рассматриваться как нарушение авторских прав редакции "Тан" ("Рассвет").


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *